Британия поборется с казахстанскими ворами, но так чтоб не обидеть

Разъясняя, почему «законы против роскоши», проекты которых всякий раз поднимают для тушения пожара народного гнева, не будут работать в Казахстане, я уже объяснял: большая часть шикарных автомобилей, квартир, домов и прочего олигархия страны держит в виде собственности юридических лиц, чаще всего иностранных. Точно также и в других странах: большая часть недвижимости и других инвестиций приобретается не на имя конкретного олигарха, а на некий фонд. Британцы решили бороться с этим и вывести на чистую воду клептократов нашей страны.

Зачем Британии бороться против «инвестиций»?

Может показаться странным, что Британия, в значительной степени построенная на ворованных капиталах из колоний и нео-колоний, предпринимает меры против того, что на территорию королевства чемоданами завозят деньги.

Самое важное, что нужно помнить — на самом деле речь вовсе не идет о запрете. Британия заинтересована в осложнении процесса легализации преступных доходов, а не в полной остановке этого крайне полезного для короны процесса. Создание преодолимых препятствий — просто способ повысить давление на тех, кто поместил наворованное в Казахстане и других странах в Британию.

Второе — благодаря этим маневрам успокаивается местный люмпен, который в росте цен на все, от пачки таблеток до цены домика где-то в Тодмордене, винит «приезжих толстосумов».

Что делают олигархи?

Мы имели споры с британскими юридическими представителями Дариги Назарбаевой, которые слали гневные письма о том, что мол-де Дарига Назарбаева не владеет британской недвижимостью. Аргументом их было — владеет компания, а чья компания — мы не знаем. По закону доли меньше четверти (25%) не оглашаются публично.

Поэтому олигархи кучкуются — или за счет родственников, или за счет членов клана, или за счет дружественных олигархов. Они составляют компании, в которых более четырех человек учредителей — и не подпадают под закон.

Но это тоже уже прошлый век: чаще всего собственность теперь записывается на одну компанию, которую учредили три других компании, а те связанны с пятой и шестой какими-нибудь акционерно-кредитными схемами.

Что в остатке?

• Британия получает возможность применять выборочное правосудие со всеми вытекающими политическими и экономическими выводами. Доход казны также возрастает.
• Олигархия, преодолев первый испуг, поймет что произошедшее имеет скорей обратный смысл: их по прежнему любят и ждут.
• Британская публика будет сыта как самим событием — «приняли закон против этих понаехавших», так и время от времени — зрелищем показательных порок.
• Казахстанцы, русские, украинцы — будут мечтать о справедливости, возврате капиталов в страну и том, что деньги наконец-то перестанут утекать за границу.

С понедельника, 1 августа, в Великобритании вступили в силу новые правила для владельцев недвижимости, записанной на иностранные компании. Теперь закон обязывает указывать реальных бенефициаров в публичном реестре. Это требование делает бессмысленным привычную для коррупционеров схему, когда настоящий владелец был скрыт за офшорной компанией или цепочкой таких компаний.

На выполнение этого требования владельцам недвижимости дается полгода. В случае, если данные не будут раскрыты, нарушителей ждет штраф до £2500 в день, или до пяти лет тюрьмы. Кроме того, операции с такой недвижимостью будут серьезно затруднены.

Опрошенные газетой Guardian политики и эксперты считают, что закон полон лазеек и не устранит окончательно проблему «грязных денег» на британском рынке недвижимости. Приводятся наиболее очевидные примеры таких лазеек: например, можно записать компанию на себя и родственников таким образом, чтобы ни у кого не было больше 25% акций, и таким образом скрыть бенефициара, или же воспользоваться трастом. Так поступил попавший под санкции российский олигарх узбекского происхождения Алишер Усманов, отмечает собеседник издания.

Сейчас в публичном реестре собственников британской недвижимости числятся десятки тысяч объектов, номинально записанных на офшорные компании. Как правило, установить реального владельца невозможно — до тех пор, пока он сам не раскроет себя, происхождением капиталов не заинтересуются правоохранительные органы, или же данные о собственности на компанию не появятся в утечках, подобных Panama Papers.